Э.Б.Ершова

СОЛДАТСКАЯ ПРАВДА О ВОЙНЕ.

(Из воспоминаний отца).

"Ты же выжил, солдат!"

Маргарита Агашина.

Несть числа публикациям о второй мировой и Великой Отечественной войне. О ней писали маршалы, генералы, военные историки, известные и малоизвестные писатели, драматурги; снимались и снимаются документаль­ные и художественные фильмы,ставились спектакли в театрах. Среди этого множества воспоминаний и исследований едва ли можно назвать с десяток публикаций тех, кто всю войну прошел на передовой и выжил.

Самыми известными в этом плане стали произведения Виктора Некра­сова, ставшего в 60-е г. диссидентом и уехавшего на Запад, Сергея Смирнова о солдатах Брестской крепости, да "Дни и ночи" и "Неизвестные дни войны" Константина Симонова. В СССР лишь с 1965 г. (с празднования 20-летия Победы над Германией) стали широко отмечать даты начала и окончания Великой Отечественной войны, даты великих битв под Москвой, Сталинградом, Курском и Орлом, освобождения Белоруссии и т.д. Ежегодно к этим датам создавались мемориальные комплексы типа Мамаева кургана, Брестской крепости, Хатыни, Саласпилса, высаживались парки Победы, где сооружались памятники погибшим землякам; массовыми тиражами выходила литература о войне: воспоминания Г.Жукова,К.Рокоссовского, И.Баграмяна и других военоначальников. За этими именами не могли, да и не хотели пробиваться сотни тысяч рядовых офицеров и солдат, считавших, что ге­нералы все скажут за них и о них. Но увы, генералы редко помнят о ря­довых войны, к тому же невозможно перечислить все 26 миллионов, погиб­ших в войне и оставшихся в живых после её окончания. И все же благода­ря тому времени и деятельности однопартийной власти мы имеем сегодня эти величественные памятники истории войны не только в наиболее из­вестных и значительных местах, но и в самой глубинке России, откуда уходили на войну её сыновья и дочери.

Именно недостаток более широкого представления о войне рядовых Красной Армии, вступивших в неё в первые же часы 22 июня 1941 г. на западной границе, привел автора к мысли о необходимости записать воспо-

минания майора в отставке - Закаляпина Бориса Васильевича, прошедшего советско-финскую и Отечественную войны от звонка до звонка, а потом еще до 1965 г. отслужившего в штабе танковой дивизии в Борне-Сулиново Северной группы войск в ПНР. Отец очень интересовался историей второй мировой войны, собрал великолепную библиотеку о ней, где были научные публикации и воспоминания как советских, так и западных военоначальни­ков. Он глубоко знал все перепетии войны, умел интересно рассказывать о ней, имел свою точку зрения на её события. Но при жизни его невоз­можно было уговорить написать свои воспоминания. Не в полном объеме удалось это сделать в начале 90-х г. автору этой статьи. Поэтому памя­ти отца посвящаю небольшую часть его вопоминаний. Безусловно, это все­го лишь личные воспоминания одного из миллионов участников войны, но как из ручейков получается река, так и из личных воспоминаний многих складывается полное представление о событиях того времени.

Окончив в 1939 г. землеустроительный техникум в Петропавловске Казахстанском, Борис Закаляпин, 20 лет от роду, осенью был призван на действительную службу. Уходил с тяжелым чувством, тоской, так как ос­тавлял молодую жену, готовившуюся стать матерью. Родители были сосланы на УАЗ (г.Каменск-Уральский), куда и просил он уехать жену перед рода­ми. Уход в армию его сверстников был веселым, а у Бориса кошки на душе скребли, как будто предчувствуя долгую разлуку с родными. По распреде­лению попал в 76-й кавалерийский полк 4-й стрелковой дивизии, разме­щавшейся под Тулой. Стал вторым орудийным номером - наводчиком 76-мил­лиметровой пушки. Во второй половине января 1940 г.получили приказ о перебазировании на Северо-Запад, но разговоров о каких-либо военных действиях не было. Погрузились в вагоны и через Москву, Калинин, Выш­ний Волочек попали на Карельский перешеек. Начались военные действия. Мороз 40 градусов, лошади на ходу замерзали, снег по пояс, землянки вырыть невозможно, обогреться негде. Как выжил, сам не знал. В марте

1940 г. после окончания войны с финнами, дивизию вернули под Тулу, а в июне того же года вновь отправилди на Запад, но уже разгружались за Минском и пешком с орудиями шли до Молодечно, а затем через литовскую границу под г. Лиду. В соответствии с приказом двигались только ночью, а днем останавливались в чистом поле или лесочке на отдых.В конце июля дошли до места, где полк ввели в состав 3-го механизированного корпуса. Там Б.Закаляпин должен был дослужить до демобилизации.

Однако развернувшиеся дальше события изменили всю его судьбу. В августе 40-го в Каунасе сформировали 16-й топографический отряд, куда и направили его в связи с землеустроительным образованием. При вызове в штаб мелькнула мысль,что узнали о родителях-"врагах народа" и сосланных на стройку социализма. Это грозило не только арестом, но и высшей мерой наказания за сокрытие таких сведений. Однако все обошлось. Полу­чил назначение в этот отряд, где стали заниматься дешифровкой аэросъ­емок местности для подготовки места строительства укрепрайона на линии новой границы в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа. К ноябрю 1940 г. работа была закончена и рядовой Закаляпин был откомандирован из 16-го отряда в 21-й моторизованный топографический отряд. Название очень громкое, но из всей мототехники был один-единственный мотоцикл, да и тот часто ломался или не было бензина. Зиму 1940/41 гг. провел в учебной роте, изучая военную топографию. После окончания курсов в ап­реле 1941 г. отряд был направлен на строительство военного аэродрома под г. Руцавой. В Риге размещался уже штаб Западного военного округа,а штаб корпуса - в Каунасе. Там, под Руцавой и служил до начала Великой Отечественной войны.

Утром 21 июня 1941 г. в штабе полка в Руцаве собрали всех топог­рафов на совещание, после окончания которого разрешили желающим ос­таться в городе, попить пиво, а утром 22 июня возвратиться в свои подразделения на местах. Ни у кого в войсках не было даже предчувс­твия, что война близка, хотя местное население предупреждало солдат о готовящемся нападении. Но всех успокоило Заявление ТАСС. Однако оказа­лось, что 21 июня было последним имрным днем.

Друг Бориса Женя Зорин уговорил его и еще одного приятеля - Геор­гия Барашвили (тоже топографа, но из другого подразделения) остаться в Руцаве, чтобы посмотреть на жизнь бвшей заграницы. Они заплатили по 50 центов за ночь в гостинице, предупредили дежурного в штабе где их ис­кать в случае чего, и отправились на экскурсию по городу. У всех было служебное удостоверение о занимаемой ими офицерской должности за под­писью генерала Ватутина - командующего в то время Западного военного округа.

Нагулявшись и наговорившись с друзьями о том, будет или нет вой­на, они с Г.Барашвили вернулись в гостиницу. Но не спалось и только часа в 2 ночи 22 июня Б.Закаляпин уснул. А в 4 часа утра его разбудил посыльный из штаба с сообщением о том, что немцы перешли границу, и что они срочно должны прибыть в штаб. Барашвили не поверил и не пошел в штаб.Больше отец его никогда не видел, также, как и Зорина. И не смог узнать о их судьбе. В штабе получил приказ вернуться в свое под­разделение, срочно погрузить имущество отряда на подводу и отправиться в Либаву, а затем в штаб округа - Ригу. На всякий случай дали две ка­нистры бензина для уничтожения документации, если нападут немцы. В 19 час. завязался бой за Руцаву, а подводы под руководством Б.Закаляпина двинулись по назначению. 40 км преодолели за ночь до Либавы, где воен­ный патруль 86-й стрелковой дивизии направил их к начальнику гарнизо­на, распорядившегося топографам отправиться с имуществом в Ригу, а ос­тальным - отражать нападение врага.

23 июня добрались до Риги, где должны были разгрузить имущество топографического отряда в расчете на развертывание работы для фронта. Никто не предполагал, что фашистские войска смогут так быстро продви­нуться к Риге. 27 июня немцы начали бомбить Ригу и штаб округа должен был срочно эвакуироваться. Не успели погрузить в состав топографичес­кое имущество, приготовленные для армии карты местности и весь склад с имуществом и картами достался немцам. Не смогли даже во-вермя взорвать склад. Из Риги армия отступала в панике и беспорядке сначала до Пско­ва, где продержались 2 дня, а затем в Старую Руссу, откуда после трехдневной стоянки были направлены в Новгород. На всем протяжении пу­ти творилось что-то невообразимое: скопище людей, мечущихся неизвестно куда, без оружия, потеряв свои части, гражданское население уходило от немцев, все перемешалось, кто-то кого-то потерял, искал; возникала па­ника, шли налеты немецкой авиации. Не было никакой организованности и порядка.

И только в Новгороде, в первых числах июля началсь огранизация подразделений, начал устанавливаться порядок. Немцев стали сдерживать и их наступление приостанавливалось. В Новгороде был создан штаб Севе­ро-Западного фронта, проводилась регистрация всех военнослужащих, рас­пределение всех по различным подразделениям. Таким образом, в военном

билете Б.Закаляпина значится, что войну он начал 1 июля 1941 г., хотя

встретил её на границе 22 июня в Руцаве. Документы 21-го мототопогра­фического отряда где-то сгорели и доказать свою причастность к событи­ям первых дней войны оказалось невозможным.

По свидетельству Б.Закаляпина, до 1 июля 1941 г. никакого управ­ления войсками не существовало. Отпор немцам оказывали по инерции все, кто держал оружие в руках, кто попадал в поле зрения командиров, не разбиравшихся в принадлежности того или иного военного к каким-либо частям: всем приказывалось воевать, отражать нападение врага.

В течение июля-сентября была установлена связь с войсками, топог­рафический отряд стал готовить и снабжать армию картами для ведения боев, артобстрелов и других боевых действий. 19 сентября штаб фронта был перебазирован в местечко Валдай, где разместили и 1-й отдел топог­рафического отряда. Из Москвы прибыла картоиздательская техника и от­ряд ежедневно к 24 часам должен был представлять расшифровку аэрофото съемок и наземных наблюдений расположения войск противника. 29 декабря за выполнение заданий Борис Закаляпин получил звание младшего лейте­нанта и смог отослать офицерский аттестат семье на Урал.

Весной 1942 г. он был направлен под Старую Руссу обеспечивать ге­одезической службой артиллерийский дивизион, имевший еще в 42 г. на все орудия по одному снаряду на сутки. Артиллеристы были очень рады топографу, с помощью которого они могли одним выстрелом попадать в цель и наносить урон гитлеровцам. Сожалели, что не хватает снарядов для поддержки пехоты, также не имевшей достаточно боеприпасов и вынуж­денной идти напролом, вплоть до рукопашной, в которой равных нам не было во всей истории. В 1944 г. Волховский, Северо-Западный и другие фронты были реорганизованы во 2-й Белорусский фронт, в составе которо­го Б.Закаляпин и закончил войну в Восточной Пруссии.

Ты пережил войну, солдат, и еще 50 с лишним лет у тебя болела душа от воспоминаний, а демобилизовавшись, долго ждал своей очереди на квартиру, и в конце своей жизни оказался оторванным от детей и роди­тельских могил потому, что кому-то не давали покоя политические амби­ции, и страна, за которую ты воевал, распалась, а ты оказался за рубе­жами России, откуда ты родом! Но ведь и землю Украины, где покоятся твои останки, ты тоже считал свой родной стороной, ибо все это было единым пространством славянской души!

Мир праху твоему, Солдат! Пусть всегда будет светла память обо всех Солдатах Великой страны!