Э.Б.Ершова

БЫТ ССЫЛЬНОПОСЕЛЕНЦЕВ И "ВРАГОВ НАРОДА" В 40-е годы.

(Из воспоминаний детства).

Конец 30-х годов принес нашей стране разросшуюся сеть так называ­емых "трудовых лагерей" и поселков, где размещались ссыльные кулаки, "враги народа", их семьи и все неугодное пролетарской власти населе­ние. Одним из таких поселков был УАЗ (Уральский алюминиевый завод), построенный к началу 40-х г. на берегу реки Исеть в нескольких кило­метрах от г.Каменск-Уральского. Сейчас это единый город под единым названием, а в те годы УАЗ и Каменск-Уральский были двумя полюсами об­щественно-политической жизни: первый - наказанных властью за ее, как бы, неприятие (хотя никто из сосланных сюда до конца и не понимал выд­винутых против них обвинений); и второй - советский город, где все шло в соответствии с идеологией рабоче-крестьянского государства.

В течение войны на окраине УАЗа появился лагерь для военнопленных гитлеровской армии, где были не только немцы, но и итальянцы, венгры и т.д. Они строили жилые дома, Дворец культуры алюминиевого завода, шили одежду и выполняли самую различную работу, необходимую для населения города.

Поселок ссыльнопоселенцев был построен по типу: бараки с длинным коридором и выходящими в него дверями комнат. В каждой комнате прожи­вала одна семья. Составы семей были самые разные. Так, в семье ссыль­нопоселенца Василия Закаляпина кроме его жены Агриппины проживала жена и маленькая дочь их сына Бориса, находившегося на действительной служ­бе в Красной Армии. В других семьях проживали члены семей "врагов на­рода, находившихся в лагерях либо в тюрьмах, а с началом войны самым лучшим была отправка на фронт. Часто в этих же помещениях содержали мелкий скот и птицу: кур, уток, коз, козлят.

Обстановка комнат была самой различной и состояла из той мебели, какую могли достать, привезти с собой из родных мест или смастерить поселенцы. Из памяти детства всплывает барак, большое окно напротив двери, самодельный стол посреди комнаты, слева у двери перегородка с рукомойником и киросинкой для приготовления пищи, ведро и детский гор­шок для отходов. Справа у окна в углу кровать, на которой спали мать и ребенок, за ней большой сундук для свекрови, а слева у окна другой большой сундук, являвшийся основным ложем для больного деда, проведше­го несколько лет в тюрьмах по необоснованному анонимному обвинению племянницы-комсомолки Таисии Коневой в защите церковнослужителей и критических высказываниях против Советской власти, к чему еще добавили и обвинение в потере запчастей для автомобилей Каслинского ОГПУ со склада, которым В.С.Закаляпин заведовал в середине 30-х г. Он воевал в первую мировую войну, был в немецком плену, где заработал себе язвужелудка, и вернулся домой в 1918 г. только в связи с договором Ленинс­кого правительства с Германией об обмене русских военнопленных на хлеб. Мог ли он быть неблагодарным Советской власти за свое возвращение, принесшее ему свободу, дом и сына Бориса, родившегося в 1919 г.?

Жизнь ссыльнопоселенцев складывалась из множества забот, основой которых была единственная задача :"выжить любым способом" с надеждой на возвращение в родные места, где еще оставались родственники, но уже не было родного гнезда в связи с конфискацией во время ареста и следс­твия. Основная масса ссыльных работала в соседнем с УАЗом колхозе, получая мизерную плату в трудоднях, которой не хватало на пропитание. Поэтому многие ездили на лошадях по окрестным деревням и меняли на продукты свои вещи: шубы, скатерти, шали, ткани и др. Так и в семье Василия Закаляпина его жена работала в колхозе, обменивала те вещи, которые удалось уберечь от конфискации, на хлеб, подрабатывала в сто­ловых УАЗа за картофельные очистки, используя их затем в виде карто­фельных оладьев. Большим подспорьем в семье была коза, спасшая семью от голодной смерти.Молодая жена Бориса Закаляпина - Тамара по просьбе мужа в 1940 г. переехала из Петропавловска в поселок Саманный, где вначале находились в ссылке родители мужа. После окончания декретного отпуска она обратилась в горком комсомола г.Каменска-Уральского, кото­рый направил ее на работу управделами ТЭЦ на УАЗе, куда по ее хода­тайству разрешили перебраться и родителям мужа, чтобы они присматрива­ли за ребенком.Ей даже выделили комнату в домах для "свободных" сотру­дников электростанции. Она хотела туда забрать стариков, но ей не раз­решили и она отказалась от комнаты, оставшись вместе с родителями му­жа, которым нужно было помогать и которые помогали ей с воспитанием

дочери. В феврале 1942 г. умер Василий Закаляпин и теперь только жен­щины - мать, жена и маленькая дочь ждали с надеждой вестей с фронта.

Война внесла свои суровые ноты в жизнь ссыльнопоселенцев - умень­шались рабочие пайки, увеличивались очереди отоваривания по карточкам и воинским аттестатам, увеличивалось население УАЗа за счет эвакуиро­ванных предприятий из разных городов, попавших под оккупацию, и ев­рейского населения также оккупированных гитлеровской армией территорий.

Взаимоотношения между ссыльными и эвакуированными на УАЗе склады­вались непросто. Некоторые становились друзьями и проводили редкое для военных лет свободное время вместе. Но бывали и стычки, скандалы, осо­бенно в очередях. Как правило, русские женщины из ссыльных были разоб­щены, каждая старалась нести свое горе в одиночку, несмотря на то, что в бараках все знали о жизни друг друга. Эвакуированные женщины-еврейки были наиболее дружным отрядом населения поселка. При отоваривании кар­точек в очередях чаще всего бывало так: если одна из них занимала оче­редь впереди, то все подходившие позднее обязательно пристраивались к ней. Таким образом оказывалось, что все русские женщины и женщины дру­гих национальностей были позади и им часто уже не доставало продуктов даже по карточкам. По этой причине возникали ссоры, в ходе которых шла остервенелая перебранка (иногда до драки) с применением различных ос­корблений вплоть до национального характера с той и другой стороны, но наиболее активной ивсеобщей она была со стороны женщин еврейской на­ции. Однако ссоры в очередях не переносились в бытовые условия, на де­тей, которые вместе ходили в садики и школы, играли на улицах поселка. Сообща ждали вестей с фронта, радовались освобождению советских терри­торий, огорчались неудачам на фронтах. При освобождении родных мест эвакуированные ждали разрешения на возвращение домой, а ссыльнопосе­ленцам оставалась надежда на амнистию либо окончание срока ссылки. Не все смогли дождаться совобождения, многие умирали от голода, болезней, непосильного труда. В 1944 г. Тамаре Закаляпиной все же дали комнату в коммунальной квартире, куда она переселилась с дочерью, а Агриппине Сергеевне разрешили вернуться в ее родной город Касли Челябинской об­ласти, где она нашла приют у своей родной сестры Александры Мягковой.

Постепенно барачный поселок начал пустеть, хотя еще в начале 50-х годов там продолжали жить те, кому предстояло добывать свой срок. УАЗ же отстраивался: появились многоэтажные дома, школы, детские сады, был открыт величественный по тому времени Дворец культуры, где была раз­вернута культурно-просветительная работа: шли сеансы кино, ставились спектакли, работали коллективы детской художественной самодеятельнос­ти, проходили концерты приезжых знаменитостей.

Побывав в 1982 г. в Каменске-Уральском, автору не удалось найти даже следов того барачного поселка, где жили "отверженные" 30-х годов. По берегам Исети протянулась набережная, построены мосты, соединившие два разных района в один город. В наши дни лишь немногие старожилы го­рода помнят бараки для ссыльнопоселенцев и лагерь немецких военноплен­ных, Пусть этот небольшой материал станет памятью тем, кто страдал там.