Ершова Э.Б.

ХАРАКТЕР ВЛАСТИ И УПРАВЛЕНИЯ В 30-е - 50-е годы ХХ века.

С 90-х г. ХХ столетия в российском обществе идет переосмысление советского этапа отечественной истории, что приводит фактически к созданию новой концепции власти и государственного управления в 30-е - 50-е годы, связанные с именем И.В. Сталина. В течение ряда десятилетий эти годы в исторической науке рассматривались то как период «тоталитарного режима», то как «административно-командная система», то как «режим личной власти Сталина», и т.д.

Однако в последнее время историки стараются обходить через чур острые оценки, считая, видимо, что всем всё понятно: существовал сталинский режим, направленный против народа из-за желания и стремления сохранить личную власть. Такую точку зрения внушают и некоторые передачи на СМИ, в частности, передачи Млечина «Особая папка» на ТВЦ и другие. Безусловно, каждый автор в чем-то прав, делая вывод из тех фактов, которые известны ему. Но все-таки при этом хотелось бы, чтобы в передачах, в публикациях присутствовала объективность, а не просто желание попасть в конъюктуру времени.

Прежде всего необходимо выяснить, каковы были условия её формирования, утверждения, её структура, основные черты и механизм её действия. Как она действовала в годы Великой Отечественной войны? Какую реорганизацию претерпели властные структуры после войны? В чем состояла идеология и практика вождизма в послевоенный период?

В своих подходах к определению и раскрытию характера власти и управления 30-х-50-х гг. отечественные историки отталкиваются от характеристик тоталитарного режима власти, данные западными учеными К. Дейчем, К. Фридрихом, З. Бжезинским. По их мнению, существовавшая тогда система власти имела шесть признаков:

•  наличие официальной идеологии, полностью отрицавшей ранее существовавший порядок и призванной сплотить всех граждан общества для построения нового мира;

•  наличие единственной массовой партии, возглавляемой одним человеком, организованная по олигархическому принципу и тесно интегрированная с государственной бюрократией;

•  репрессивный контроль не только за «врагами», но и за всеми, на кого укажет перст партийного руководителя;

•  партийный контроль за всеми средствами массовой информации;

•  аналогичный контроль за всеми вооруженными силами;

•  централизованное бюрократическое управление всей экономикой.

Однако помимо этих черт можно назвать еще множество и других, схожих с указанными, как, например, еще и тотальная слежка за населением, расправа без особого суда и следствия с миллионами людей, и т.д.

Не стремясь к оправданию массовых репрессий и всей системы власти, существовавшей в 30-е-50-е годы в СССР, необходимо все-таки увидеть объективные и субъективные факторы её складывания и действия.

Прежде всего, это социокультурные факторы формирования тех личностей, которые управляли страной в тот период, и прежде всего самого И. Сталина. Если на личность В.И. Ленина (Ульянова) наложили отпечаток, с одной стороны, собственное неприятие самодержавия из-за гибели старшего брата Александра в результате неудачного покушения на Александра Ш (как об этом писал в свое время Волкогонов), а с другой - изучение западно-европейской общественной мысли (работ К. Маркса и Ф. Энгельса и других мыслителей), результатом чего и стала разработка идеи мировой революции, и соответственно, революции в России, то на формирование личности И. Сталина повлияли другие факторы. Главными, на мой взгляд, являются его социальное происхождение, не удовлетворявшее его самолюбие, но использованное им сполна в продвижении к власти; его принадлежность к нерусской национальности, а как тогда говорили - к инородцам, хотя и православным, что тоже било по самолюбию; его образование в рамках духовных учебных заведений (например, отличное знание учения Маккиавелли о человеческих слабостях и умении пользоваться ими в интересах личной власти); непомерное честолюбие и стремление властвовать над людьми.

К этому необходимо еще отнести и формирование их личности не в условиях гласности и устоявшейся демократии, а в условиях самодержавия, где также не было свободы слова, собраний, вероисповедания, не было представительного общественного органа, где существовала нищета и эксплуатация, против чего восставала российская интеллигенция, создававшая новую революционную теорию для фактически еще аграрной страны.

Деятельность этих людей в пору становления их личности протекала под строжайшим запретом, приучила их к конспирации, к строгой секретности, приучила равнодушно относиться к человеческим потерям, которые оправдывались необходимостью жертвовать собой и своими соратниками ради блага народа, ради революции во имя народа.

Поэтому, когда власть оказалась в их руках, они не смогли перестроиться и найти более демократичные пути, чем кровавая гражданская война, политика «военного коммунизма». О том, что не все в руководстве большевиков были едины в мнениях о методах руководства партией страной, что там постоянно шли дискуссии о дальнейшем развитии России, уже достаточно много написано. Именно в этот период и выдвинулся немногословный и не оратор, а достаточно четко выполнявший свои аппаратные обязанности, секретарь ЦК Иосиф Сталин. Он быстро разобрался в аппаратной игре, понял, что дает ему этот пост и приступил к созданию условий своего будущего полновластия.

В этом ему оказали неоценимую услугу несколько факторов, среди которых была, во-первых, болезнь В.И. Ленина, оказавшегося с 1923 г. не способным влиять на события из-за нового приступа болезни, после которого он уже не оправился, что позволило Сталину постепенно сосредотачивать власть в своих руках как генерального секретаря ЦК партии; во-вторых, в те годы уже была необходимость обеспечения военного противостояния в условиях враждебного капиталистического окружения; в-третьих, необходимо было поддерживать приемлемый экономический уровень жизни населения, решать социальные проблемы в условиях модернизирующегося общества. К тому же над всеми этими факторами продолжала давлеть идея мировой революции, хотя Сталиным был в то время выдвинут лозунг о «построении социализма в одной, отдельно взятой стране» при усилении классовой борьбы в ходе продвижения её к социализму, что использовалось во внутриполитической борьбе с людьми, несогласными с действиями Сталина и его окружения.

Таким образом, уже к началу 30-х г. существовали все предпосылки для перерастания Советской власти в административно-командную систему: государство полностью контролировалось одной не столь многочисленной партией, а все элементы политической системы - армия, милиция, представительные учреждения, репрессивные органы, органы правопорядка - в той или иной степени были подчинены государству. В самой партии власть к началу 30-х г. была сконцентрирована в руках узкого круга лиц - членов ЦК, взгляды и поведение которых полностью зависело от одного человека - И.В. Сталина.

Первым, а возможно и самым главным признаком управления адмистративно-командной системой (во всяком случае по тяжести последствий) является умаление роли Советов и Правительства как органа власти, имеющего не только исполнительные, но и контролирующие права и обязанности, постепенное отстранение их от власти как таковой.

Складывалась парадоксальная ситуация, при которой Советы - от высших до местных как реальная система власти по Конституции 1924 г. обладали всеми полномочиями и правами, но на самом деле фактически выводились с политической арены. Сам принцип полновластия Советов был с самого начала формализован, а позднее до неузнаваемости извращен. Это особенно заметно по самой главной функции государства и его органов власти - законотворческой.

В 30-е годы существовали следующие структуры управления: высший законодательный орган - Съезд Советов, Центральный Исполнительный комитет (ЦИК) СССР и союзных республик, их Президиумы, Совет Народных комиссаров (СНК) и народные комиссариаты (наркоматы) и местные Советы. Однако со второй половины 20-х г. их деятельность стала как бы вторичной, ибо созыву каждого съезда Советов или сессии ЦИК предшествовал либо съезд партии коммунистов, либо партийная конференция, где заранее принимались решения по важнейшим вопросам жизни государства и общества. Поэтому обсуждаемые на съездах Советов (высших и местных) доклады носили скорее информационный характер или отчетный, а не постановочный. Постепенно роль съездов Советов как органа власти суживалась, на их обсуждение выносилось все меньше вопросов, сроки их созыва нарушались